Интервью борцов

[Миширби]

Абдулрашид Садулаев: итальянская кухня — это хорошо, но хинкалу я не изменяю

Капитан и лидер сборной России по вольной борьбе Абдулрашид Садулаев вновь на вершине пьедстала — чемпионат Европы ему покоряется в пятый раз. В интервью корреспонденту WRESTRUS.RU Тиграну Аваняну он рассказал чем особенна эта победа, как ему итальянская кухня и сколько титулов чемпиона Европы он хочет завоевать.

— Не так уж легко прошел этот чемпионат Европы, и жеребьевка мне досталась интересная, я последовательно встретился с самыми серьезными соперниками веса, — отметил Абдулрашид Садулаев. — Результатом я доволен, но своей борьбой — не очень. Пользуясь случаем, я бы хотел поблагодарить всех, кто причастен к моей победе, болельщиков, земляков, тренерский штаб, медицинский персонал. Думаю, что мы продолжим слаженно работать, и на Олимпиаде у нас будет тоже выдающийся результат. Кроме этого, хочу поблагодарить наших спонсоров — Сулеймана Керимова, Омара Муртузалиева и Магомеда Гаджиева. Они всегда нас поддерживают, за что им огромное спасибо.

— Предварительная часть прошла непривычно — вы раздали больше баллов, чем за всю карьеру...
— Видите, даже такой опытный спортсмен как я допускает ошибки. Спорт — ты можешь проиграть любому. Я пропустил много времени, плохо чувствовал ковер, и только после этого собрался и пошло нормально. Но это будет мне уроком.

— Ваши главные соперники сейчас все-таки не европейцы, вернулся на ковер достойный оппонент из Ирана, и уже досрочно одолел Кайла Снайдера на рейтинговом турнире...
— Помню этого парня, мы боролись на чемпионате мира в 2014 году, он там завоевал бронзовую медаль, после чего был дисквалифицирован на четыре года. Я посмотрел его схватки, он прибавил — думаю, нас ждет интересная встреча. У нас очень сильный вес, на ковер возвращаются все аксакалы, Хаджимурат Гацалов будет бороться. Именитых много, олимпийских чемпионов только аж четверо — олимпийский турнир будет очень интересным.

— В сборной США, возможно, вам придется противостоять не Кайлу Снайдеру, а Джедену Коксу...
— Ему для этого нужно сначала отбор пройти, думаю, это будет нелегко — у Снайдера превосходство в весе. Как говорится, ковер покажет, а мы будем готовиться к Олимпиаде с полной ответственностью.

— А что скажете про Альберта Саритова?
— Удивил. Он немолодой парень, много пропустил, но боролся очень достойно. Думаю, что на Олимпиаде мы тоже встретимся, недооценивать его нельзя.

— Не так часто вам приходится бороться в полупустом зале...
— Мы находимся на окраине Рима, если бы чемпионат Европы сделали бы в центре, народ бы был. Люди не будут ехать час, не созданы условия — вот и полупустой зал. И еще Рим не такой доступный и не такой борцовский город. Скажем, в Нур-Султан мог приехать любой желающий, страна безвизовая, а в Рим ты просто так не попадешь.

— Бывали раньше в Риме?
— Нет, я здесь впервые, и город очень интересный. Уже удалось побывать в центре, посетить знаковые места, Колизей, увидеть фонтаны. Исторический город. Завтра утром у меня будет время прогуляться — возьму с собой гида, открою для себя Италию.

— Как вам итальянская кухня?
— Итальянская кухня — это, конечно, хорошо, но хинкалу я не изменяю, и предпочтение отдаю ему. А вообще успел опробовать многое, пицца очень вкусная, разные макароны, паста.

— Вы столько всего успели опробовать еще до соревнований?
— Да, но я же не перед схваткой все это кушал (улыбается).

— Вы уже на пьедестале показали пять пальцев — пятикратный чемпион Европы...
— Но ведь история знает имена и шестикратных, и семикратных, есть на кого ровняться.

— Карелин — 12-кратный.
— До успеха Александра Карелина, наверное, я не дотяну, но пока есть здоровье и возможности, буду брать титулы.

 

[авк]

Арсен Фадзаев: итоги веса до 74 кг угадали только два пользователя из более чем 2000 — представляете, какой непредсказуемый вес?!
Финальные поединки в весовых категориях до 70 и 74 кг на чемпионате России по вольной борьбе в Наро-Фоминске корреспонденту WRESTRUS.RU Тиграну Аваняну подвел первый вице-президент ФСБР, Сенатор Совета Федерации Федерального Собрания РФ, двукратный олимпийский чемпион Арсен Фадзаев, рассказав об итогах конкурса в Instagram и про судьбу поездки в Японию.

— Чермен Валиев — одаренный парень, в полном смысле этого слова, — сказал Арсен Фадзаев. — Он выиграл в схватке тактически, он ее вел, он чувствовал ковер. Я давно слежу за Черменом, он молодой, растущий — думаю, что он не остановится и в скором времени перейдет в категорию до 74 кг. Он может наказать любого, и если тренера найдут к нему правильный подход, в его руках будущее. Баев — тоже замечательный борец, но в финале он мне не понравился: прыгаешь в ноги, но ты не достаешь до них — надо переходить на руки, бороться через голову. Не хватило ему мастерства.

— Обычно новоиспеченных чемпионов проверяют на международных турнирах, перед чемпионатом мира 2020 года, если он конечно состоится, такой возможности не будет...
— Спортсмен выиграл чемпионат страны, выиграл у действующего чемпиона мира в этом весе, имеет большой опыт выступления за рубежом — нет сомнений, он готов к чемпионату мира. Да, мы надеемся, что чемпионат мира будет, и даже мысли допускать, что его не будет, не хочется — хотя определенные сомнения есть.

— В весе до 74 кг вы провели конкурс. Как появилась такая идея?
— Мы провели конкурс, определили победителя, и верный пьедестал угадали только два инстаграм-пользователя, хотя участие приняли более 2000 человек. Представляете, какой непредсказуемый вес? Уверен, что вес до 74 кг был интересен всем, и качество борьбы понравилось всем. А как появилась идея — вчера за обедом мы вместе с Михаилом Мамиашвили и Омаром Муртузалиевым решили провести такой конкурс, потому что в этом весе тяжелее всего определить победителя, не говоря уж о пьедестале. И один счастливчик, чей прогноз был дан раньше, получит для своего региона борцовский ковер и путевку на Олимпийские игры в Токио в качестве зрителя. Ну а что касается борьбы — на сегодняшний день, однозначно, Разамбек Жамалов — сильнейший, что он показал и доказал. А в дальнейшим, я думаю, что борьба будет между Жамаловым и Сидаковым.

 

[авк]

Михаил Мамиашвили: Жамалов — невероятно способный парень, складывается впечатление, что на ковер выходит юный Адам Сайтиев
Президент Федерации спортивной борьбы России, олимпийский чемпион Михаил Мамиашвили с утра до вечера наблюдал за борьбой в первые два дня чемпионата России по вольной борьбе. Итоги первых двух дней он подвел корреспонденту WRESTRUS.RU Тиграну Аваняну.

"Медальные схватки в весе до 74 кг полностью оправдали ожидания, — сказал Михаил Мамиашвили. — Радует, что у нас в стране в весе до 74 кг такой интересный турнир. Что схватка Сидаков — Курбаналиев, что поединок Бижоев — Сучков, что финал между Жамаловым и Цаболовым — все схватки были блестящими. Дорогого стоит малая победа Заурбека Сидакова — собрался, победил очень достойного соперника. А финал веса — просто борьба характеров. В России новый чемпион — Разамбек Жамалов показал, что кроме феноменальной техники у него еще и достойный характер. Чувствовалось напряжение, но он его выдержал, а ведь его соперник Хетик Цаболов — не просто чемпион мира, а мощный, физически сильный, многоопытный борец. Уверен, над Жамаловым давлел груз — но он сумел с этим справиться, и атаковал до последней секунды. Парень невероятно способный, и есть впечатление, что вновь, спустя много лет на ковер выходит юный Адам Сайтиев... Все повадки, и такой же неуступчивый характер. Подчеркну — самое важное, что выигрывая с запасом, он шел в атаку и не останавливался. Будем надеяться, что он будет подтверждать свою состоятельность на крупнейших борцовских форумах".

Михаил Мамиашвили также прокомментировал и победы Заура Угуева и Гаджимурада Рашидова.

"Наши лидеры не боролись больше года — это касается и Заура Угуева, и Гаджимурада Рашидова, они испытали определенные трудности, но сумели доказать свою состоятельность. Это наши действующие чемпионы мира, и будем надеяться, что они будут фундаментом национальной сборной команды".

 

[авк]

Разамбек Жамалов: недавно маме приснился сон, что я выигрываю чемпионат России
Самый интересный вес на чемпионате России по вольной борьбе — до 74 кг, где победитель первенства мира U-23 Разамбек Жамалов оставил позади себя сразу четырех чемпионов мира, два из которых и вовсе не попали на пьедестал: Магомед Курбаналиев уступил последовательно Хетику Цаболову и Заурбеку Сидакову, а Магомедрасул Газимагомедов — Тимуру Бижоеву. Жамалов же по ходу турнира одолел Бижоева в полуфинале и Цаболова в финале. В интервью корреспонденту WRESTRUS.RU Тиграну Аваняну он рассказал, кто предрекал ему эту победу, как он провел время на пандемии и кому посвещает эту победу.

— Я усердно тренировался и готовился к этому чемпионату России, — сказал Разамбек Жамалов. — Чувствовал себя неплохо, хорошо дышал, во время карантина смог набрать оптимальные кондиции, много времени провел в тренажерном зале, и готовность оцениваю процентов на 80.

— Когда вы узнали, с кем предстоит бороться и когда?
— Сетку посмотрел вчера, мне не принципиально — никогда не бывает, чтобы я спать ночью не мог или что-то подобное. Примерно предполагал когда с кем буду бороться, знал на кого настраиваться.

— То, что в финал вышел Цаболов, а не Сидаков или Курбаналиев, удивило?
— В нашем весе много равных борцов, но да, Заурбек Сидаков этот олимпийский цикл провел на подъеме, и меня чуть-чуть удивило, что Цаболов выиграл так уверенно. Я еще ни разу на соревнованиях не встречался с Сидаковым, но, уверен, что мы встретимся еще не раз.

— В чем его сильные стороны?
— Он сам по себе пахарь, борется до конца и хорошо тренируется. Кто тренируется хорошо, у того все и получается.

— Михаил Мамиашвили отметил, что ваша манера борьбы напоминает ведение схватки Адама Сайтиева. Наверняка, не раз вы слышали подобные мнения. Согласны с ними?
— Конечно, мне очень приятно слышать такие сравнения, вы правы, слышу это постоянно, но я очень далек, мне до Адама Сайтиева еще набирать и добирать. Но отмечу, что я пересмотрел практически все схватки братьев Сайтиевых, на тренировках мы вместе работаем с Адамом Сайтиевым, он мне показывает какие приемы у него получались, и мне они нравятся. Поэтому, иногда стараюсь что-то продемонстрировать из его арсенала.

— Адам Сайтиев рассказывал, что за борцовскую карьеру так и не научился делать проход в ноги, а у вас в этом аспекте все в порядке?
— Проходы в ноги у него не получались на соревнованиях, но это связано с тем, что Адам постоянно боролся с недовесом, и его соперники были больше его. На тренировках и отработках он их делает, и делает хорошо. Я стараюсь применять проходы, но не скажу, что делаю это часто.

— На кого вы равнялись в детстве?
— Наверное, такого не было, но часто пересматривал схватки братьев Сайтиевых, как я уже и сказал, и рос на их схватках. Хорошо помню когда я впервые увидел Бувайсара: я был ребенком, мы боролись еще по юношам, я к нему сразу подошел, сфотографировался — и его увидеть, прикоснуться, для меня было большим праздником. Адама я увидел в зале, и мечтал, чтобы он обратил на меня внимание. Старался усердно.

— И как он на вас обратил внимание?
— Он обращает внимание на тех, кто хорошо тренируется, кто пашет и борется до конца. Вот однажды повезло и мне (улыбается).

— Обычно чемпионат страны проходит в преддверии чемпионата мира, но сейчас есть некая неопределенность...
— Да, неопределенность есть, но чемпионат России есть чемпионат России, и мне было очень важно победить и доказать, что я могу бороться с лидерами. Во время подготовки про чемпионат мира даже не думал, а сейчас, конечно же, надеюсь, что он состоится.

— Во время пандемии всегда были возможности для тренировок?
— Я не пропустил ни дня. В моем поселке есть зал, где мы тренировались с Абасгаджи Магомедовым: сами себе писали прогрммы тренировок и работали. Также я качался вместе с моим тренером по физподготовке Мансуром. Он мне очень помог, большое ему спасибо.

— Вы дружите с Абасгаджи Магомедовым?
— Да, мы всегда вместе, обычно даже живем в одном номере, но ввиду того, что Абас боролся в первый день и приехал чуть раньше, в этот раз я заселился с Алиханом Жабраиловым. Вчера смотрел за его схватками — и у меня даже упал вес, и гонять не пришлось.

— А вы обычно гоняете?
— Нет, мой вес — 75-76 кг, и обычно нужно проводить тренировку, но в этот раз этого делать не пришлось. Победу я бы хотел посвятить Вахмураду, которого в узком кругу мы называем Мика. Это мой брат, у него завтра день рождения — и эту золотую медаль с чемпионата я подарю ему. Знаете, маме недавно приснился сон, что я выигрываю чемпионат России — и я ей обещал осуществить это (улыбается).

 

[авк]

Дзамболат Тедеев: лидеры подтвердили свой класс — но чемпионат раскрыл много ребят, кто уже им дышит в затылок
В Наро-Фоминске завершился чемпионат России по вольной борьбе. Итоги соревнований корреспонденту WRESTRUS.RU подвел главный тренер сборной России Дзамболат Тедеев.



— Начнем с капитана команды, Абдулрашида Садулаева (до 97 кг). Он свою готовность оценил на 50 процентов. А что скажете вы?
— Наверное так и есть. Пандемия, долгий простой, перерыв — и даже если он постоянно тренировался, сложно чувствовать ковер. Был бы он готов на 100 процентов — конечно, борьба была другая, но даже с такой подготовкой он сильнее всех на порядок. Знаете, говоря в целом — думаю, 50-процентная подготовка от максимальных возможностей — это та планка, на которую сегодня можно было выйти, и можно сделать вывод, что все наши лидеры проборолись хорошо. А впереди у нас три сбора, на которых мы будем подводить ребят к чемпионату мира, дай Бог чтобы он состоялся, и тренерским советом будем определять состав на чемпионат мира.

— Как прокомментируете финал Садулаева с Асланбеком Сотиевым?
— Я бы отметил, что этот чемпионат раскрыл многих ребят, несмотря на то, что и лидеры подтвердили свой класс. Отрадно, что у наших лидеров есть те, кто дышат в затылок — это очень полезно для нашей внутренней конкуренции и побед на чемпионате мира и Олимпийских играх.

— Самый интересный для зрителя вес — до 74 кг?
— Разамбек Жамалов у нас давно на карандаше, с чемпионата России двухлетней давности. Он был и в сборной команде, и претендовал на победу в чемпионате России, в прошлом году его схватка с Давидом Баевым была самым ярким поединком чемпионата. За год он прибавил, и сейчас он себя показал в отличной форме, он доказал, что может конкурировать в весе до 74 кг. Теперь самое главное, чтобы он показал себя за границей, чтобы на чемпионате мира, если он состоится, он отборолся также уверенно, как на чемпионате России.

— В январе ситуация была такая, что по сути на Олимпиаду рассматривался один Сидаков. Ситуация изменилась?
— До Олимпиады еще целый год, и ни у кого билет еще не забронировал. Будем смотреть, кто стабильно борется и в России, и за рубежом — после этого и примем решение.

— Гаджимурад Рашидов (до 65 кг) подтвердил лидерство?
— Наши спортсмены давно не выступали, больше года — и видно, как теряется чувство ковра. Кто-то отборолся получше, кто-то похуже — но ни у кого сегодня нет оптимальной формы, это просто невозможно. Касаемо Рашидова — они с Ахмедом Чакаевым в одном зале тренируются, досконально друг друга знают, и приняли решение просто не рисковать — отсюда и такая схватка. Аналогично могу сказать и про Заура Угуева (до 57 кг). Чемпионами стали Рашидов и Угуев — и они действующие чемпионы мира. Нам главное, чтобы за границей спортсмены выигрывали золотые медали — вы же знаете, что серебро и бронза — это не наш уровень. Хотя, конечно, двукратный чемпион мира должен больше атаковать, больше забирать баллы. Его схватка с Тускаевым — это действующий чемпион мира и действующий чемпион Европы, но хотелось бы, чтобы было больше баллов и больше атак, как с одной, так и с другой стороны.

— Что скажете про вес до 86 кг, где вновь равную схватку показали Даурен Куруглиев и Артур Найфонов?
— Равная схватка, у нас в этом весе много достойных борцов — к их числу можно прибавить и Магомеда Рамазанова. Главное, создать конкуренцию, чтобы за рубежом мы могли в этом весе претендовать на золотую медаль.

— Что скажете про тяжелый вес?
— Дорого стоит, что полноценно восстановился Анзор Хизриев и набирает форму, пусть сегодня у него лишь бронза. По ходу цикла он показал себя лидером этого веса, хотя и в тяжелом весе, как и в категории до 86 кг, конечно нам нужно прибавлять, и еще предстоит завоевать лицензию на Игры в Токио.

— Что скажете про вес до 70 кг?
— Валиев проявляет себя, показывает четкую и грамотную борьбу, не так просто выиграть у чемпиона мира Давида Баева — он его прошел, и я бы не сказал, что это только из-за того, что спортсмены хорошо друг друга знают, вместе прошли и юношескую, и юниорскую борьбу. Мне понравилось как боролся и Абасгаджи Магомедов, победивший в весе до 61 кг — боролся до конца, есть недочеты, но у него есть все для того, чтобы их устранить. Алихан Жабраилов (до 92 кг) показал, что на сегодняшний момент он лучший.

— Что скажете про вес до 79 кг?
— Скажу честно — финалистов я не знаю: но проиграли и чемпион прошлого года, призер чемпионата мира, и другие лидеры, и это хорошо — молодые показывают себя, а значит, конкуренция есть, новые имена появляются — и это не может не радовать.

— Как вы будете их проверять? Ведь международный турнир подобрать не так просто...
— Будем что-то придумывать. Пока совершенно не понятен календарь, непонятно будет чемпионат мира или не будет — но ребята заработали шанс. Уже через неделю у нас начинаются сборы в Кисловодске, затем два сбора в Сочи — будем тренироваться, будем готовиться — а там будь как будет. В целом, я доволен тем, что чемпионат России прошел, большое спасибо Московской области, Наро-Фоминску — этот старт после долгого перерыва был очень важен.

 

[Миширби]

Максим Толмачев: «Отец хотел, чтобы я стал борцом»
Автор: Петр Павлов | 09.12.2020

Недавно в Смоленске, на молодежном первенстве России по вольной борьбе до 24 лет, наш земляк, уроженец Аллаиховского улуса, а сейчас тренерующийся в Красноярской Академии борьбы – мастер спорта Максим Толмачев завоевал бронзовую медаль в весовой категории до 97 килограммов.

Якутская школа борьбы связывает с ним большие надежды. Талантливый борец сейчас оттачивает своё мастерство в знаменитой кузнице чемпионов – в Академии борьбы имени Д.Г. Миндиашвили в городе Красноярске. Отрадно, что после залечивания травмы, Максим возобновил свои тренировки и начал показывать хорошие результаты. Сегодня он гость нашей редакции.

-Максим, в каком состоянии подошел к этим соревнованиям?

Максим Толмачев: “Считаю, к этим соревнованиям я подошёл в отличной форме. Врач Академии борьбы Белов Александр Николаевич помог, следил за моим состоянием”.

-В предварительном этапе довольно легко разобрались с трёмя соперниками. Особенно с Газзаевым. Каковы были технико-тактические установки? Как сам оцениваешь эти схватки?

Максим Толмачев: “Да, призёра юниорского первенства ДВФО Руслана Тетеревятникова (Амурская область) выиграл со счётом 10:0, призёра первенства Дагестана среди юниоров Абдулла Курбанова, выступающего за Краснодар 11:1, а в четвертьфинальной встрече на удивление самого себя, легко расправился с призёром взрослого чемпионата России-2020 Асланбеком Газзаевым из Северной Осетии.

На схватку с Газзаевым, я сильно настроился. Просто вышел на ковёр, чтобы сделать своё дело, так и получилось. Соперник был серьёзный, поэтому нужно было выложиться”.

-И наоборот, в полуфинале неожиданно проиграли Магомедову. Что скажешь, что случилось?

Максим Толмачев: “Дагестанец Магомедхан Магомедов – сильный борец, абсолютный чемпион России-2019, серебряный призёр международного турнира Гран-при «Иван Ярыгин-2020». С ним у меня чуть-чуть не повезло, думаю в следующий раз по другому пойдёт, сценарий схватки. Что поделаешь, будем работать!”

-В схватке за бронзу, вам удалось бросить соперника на 4 балла и выиграть схватку. Что думал во время поединка? Ведь вы уступая переломили ход поединка.

Максим Толмачев: “С осетином Давидом Дзугаевым схватка слаживалась тяжело, но благодаря Господу Богу, всё закончилось хорошо. Тяжело было настроиться на одну финальную схватку. В середине схватки уже чувствовал, что нужно делать и давил на его слабые стороны. Когда уже бросил на 4 балла, то уже почувствовал облегчение. Я уже знал, что ни балла ему не отдам”.

-Как, в общем, оцениваете свое выступление на первенстве России?

Максим Толмачев: «Как удовлетворительное. Надо ещё тренироваться, чтобы быть чемпионом в следующий раз!»

«Первые мои победы связаны с «кочергой»

-Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в спорт? Почему решили выбрать вольную борьбу?

Максим Толмачев: «Отец включал борьбу постоянно и хотел, чтобы я стал борцом, потихоньку начал тренировать, мне это дело понравилось. А потом отдал меня к Ньургуну Петровичу Попову (ныне глава администрации Алагарского наслега Чурапчинского улуса – П.П.) – это мой первый тренер. Отец в молодости сам занимался единоборствами: самбо, дзюдо, борьбой.

Родители всегда положительно относились к моему занятию борьбой. Они всегда рядом и во всем поддерживали меня, какая бы ни была трудная ситуация или трудный выбор».

-Вспомните, пожалуйста, про вашу первую победу.

Максим Толмачев: «Честно не могу вспомнить, но помню, что мой коронный приём в детстве была «кочерга» и думаю, первые победы связаны с ней».

-В детстве были кумиры, на которых ты хотел быть похож?

Максим Толмачев: «Мне многих знаменитостей борьба нравилась, но выделить можно трёхкратного олимпийского чемпиона Бувайсара Сайтиева. Его борьба отличается мягкостью, пластичностью и сам он очень техничный борец. Сейчас тоже пересматриваю борьбу Бувайсара и всем советую».

«Норму мастера спорта выполнил в 18 лет»

-Когда приехали в Якутск, где и у кого занимались? Где учились?

Максим Толмачев: «Приехал в Якутск и пошёл тренироваться в ДЮСШ №-3, сначала у Кочкина Иннокентия Семёновича, а потом уже у Никиты Николаевича Никифорова и Прокопия Семёновича Иванова. Я благодарен судьбе, что попал таким высококвалифицированным специалистам как они.

Затем поступил в Училище Олимпийского резерва, закончил его и сейчас учусь в СВФУ, в институте физической культуре и спорту на втором курсе».

–Когда и где выполнили норму мастера спорта по вольной борьбе?

Максим Толмачев: «Это было в Нерюнгри, на Всероссийском турнире на призы Петра Юмшанова в 2016 году, боролся в весовой категории до 86 кг, кажется в 18 лет».

–Как справлялись с неудачами, поражениями, травмами?

Максим Толмачев: «Всегда тяжело, но, в конце концов, мотивирует, переосмысливаешь все свои тренировки и подходишь с обновлённой головой и тренируешься по-другому».

«Мне понравилось, в городе на Енисее»

–А как вы оказались в Красноярске?

Максим Толмачев: «В прошлом году Юрий Белоновский (в недавнем известный борец, кстати, тоже боровшийся в весе до 97 кг, а теперь один из тренеров сборной команды России – П.П.), в составе сборной тренеров приезжал в Якутск на Кубок мира, там мы увиделись, поговорили и он пригласил меня на месяц в Красноярск, оценить обстановку и посмотреть в общем. Мне понравилось в городе на Енисее, поэтому и остался».

–Расскажите подробнее о жизни в Красноярске? Где живёте, как тренируетесь, кто ваш тренер, спарринги…

Максим Толмачев: «Живу в общежитии, очень удобно в двух шагах от Академии, никуда ехать не нужно. Тренеры Юрий Юрьевич Белоновский, Никифоров Никита Николаевич, Виктор Кириллович Райков. У меня здесь лучшие спарринг-партнёры как Игорь Овсянников, Эрик Джиоев и другие».

–Кто поддерживает вас, оказывает помощь?

Максим Толмачев: «Родители, мои тренеры, Прокопий Семёнович Иванов и Федерация спортивной борьбы города Якутска всегда меня поддерживают и оказывают помощь. За что им большое спасибо!»

–Чем еще интересуетесь в свободное время? Есть хобби?

Максим Толмачев: «Особо свободного времени нет, но когда есть время, смотрю передачи про историю, про спорт. Притом, любой, интересный вид спорта, не только борьбу».

Досье от автора:

Максим Толмачев. Родился 19 июня 1998 года. Рост 185 см, вес 97 кг. Победитель международного турнира памяти Р.М. Дмитриева среди юниоров (2018), третий призёр международного турнира Гран-при памяти Д.П. Коркина (2018), чемпион ШВСМ Красноярск (2020), победитель Всероссийского турнира в Абакане (2020), третий призёр первенства России до 23-х лет (2020).

Беседовал Петр ПАВЛОВ.

 

[Тигран]

«Да, я — совок, но мне это нравится». Эпохальное интервью Рыцаря вольной борьбы.

«Фух, самое большое интервью в моей жизни. Но самое легкое. Самому интересно все это было вспомнить», — выдохнул Анатолий Белоглазов после трех с половиной часов интервью-марафона по видео-конференции.

Белоглазов — стоик, это какой-то другой уровень выносливости и терпения. У журналистов во время большого интервью есть свой пик и спад. После первого часа разговора по видеосвязи, какие бы увлекательные вещи ни рассказывал собеседник дальше, слушать и концентрироваться все тяжелее — ты элементарно устаешь. Это не разговор в баре с другом, нельзя расслабиться, нужно выбрасывать очень много нервной энергии и постоянно сохранять напряжение мысли, следить, может быть, появится возможность зацепиться за вновь открывшуюся информацию и от нее построить другой интересный вопрос.

При этом, конечно, если интервью хорошее — собеседник тоже должен серьезно выкладываться. Вытаскивать из памяти самые невероятные и тонкие истории, развивать темы и не ограничиваться односложными и скрытными ответами. Белоглазов выкладывался так, как не всегда выкладываются профессиональные лекторы-мотиваторы перед большой аудиторией. И все это — с горящими глазами, навзрыд, с потрясающей детализацией. После 3,5 часов беседы я радовался тому, какие удивительные вещи были рассказаны героем, но при этом падал от усталости, мозги плавились, позыв в туалет скручивал. А чемпион Москвы-1980 стоял скалой, еще и согласился на замысловатый блиц. И ведь мне 30, ему — 64. Что тут сказать — нет школы лучше, чем старая школа. Браво, Анатолий Алексеевич.

***

— Как сегодня строится ваш день?

— Напряженная работа с утра до вечера, две тренировки в день. У нас был большой сбор здесь, в Подольске, ребята полтора месяца тренировались. После пандемии мы еле открылись, было трудно войти в работу, искали режим, в котором мы можем тренироваться.

— Самый большой промежуток в жизни, когда не заходили в борцовский зал?

— Это когда я в больнице лежал, операцию делал. У меня было много операций из-за последствий сгонок веса. Лежал в больнице в Германии месяц, наверное, или полтора.

Не выходил практически никуда. Вот самый большой период без борьбы за всю мою историю.

— Вы жили в разных городах и странах. С возрастом в какой город тянет сильнее всего?

— В Калининград, это родина моя. В Киеве мне тоже очень нравится, мы прожили там 22 года. Я раньше вообще не думал, что из Калининграда куда-то перееду. Но получилось, что тренер наш поехал в Киев работать, и мы с ним. Киев — один из красивейших городов Европы, а может быть, и мира даже. А Калиниград — родина моя, тянет туда.

«Вошла полиция, и Ромеро выпрыгнул в узенькое окошко!» Лихая история от легенды советской борьбы

«Родились с братом с разницей в 15 минут. Иногда хочу набрать ему, беру телефон, а он уже звонит»

— Вы с братом близнецы, близнецов по статистике рождается только 2%. Какая у вас разница во времени рождения?

— Между нами было 15 минут всего, мама сказала. Я старше брата на 15 минут.

— Мама что-нибудь со временем рассказывала о дне родов?

— Не рассказывала. В то время это как-то не принято было. Рассказывала только, что сначала я родился, потом Сергей.

— В каком возрасте впервые почувствовали сильную связь с братом, что вы больше, чем просто семья?

— Это всегда было. Даже не знаю, как почувствовал, всегда это было, с самого детства. Всегда друг друга защищали, даже если он не прав был, я все равно лез разбираться. Нас этому никто не учил, мы знали, что братья всегда рядом должны быть. А с годами было много раз — жили на разных материках, я в Канаде, он в Японии, я в Австралии, он в США — но вот хочу позвонить ему, только беру телефон — он мне звонит. Много раз так было, вообще необъяснима такая связь.

Иногда он рассказывает мне вещи о себе, которые происходили со мной. Вот со мной, не с ним! Я говорю: «Послушай, это же был я!» Я иногда шучу, меня спрашивают: «Как вас различают?» Отвечаю: «Знаете, бывает, кричу: «Серега!» Подхожу, а это — я, Толян!». Очень близкая связь, это не объяснить.

— В борьбе у вас прогресс шел одинаковыми темпами, или кто-то кого-то обгонял?

— Я первым стал чемпионом мира — и по юниорам, и по взрослым. Чемпионат Европы мы одновременно выиграли, чемпионат СССР — тоже оба, а потом чемпионат мира — я выиграл, а он стал вторым, проиграл японцу. Я шел чуть вперед. Но когда я стал чемпионом мира по взрослым, он начал меня догонять, догнал и обогнал на много-много раз. А так — начинали мы одинаково абсолютно.

«С братом рубились страшно, тренер в итоге развел по весам. Я начал гонять вниз, и от меня оставалось только 50%»

— В каких вещах он лучше чувствовал борьбу, а в каких вы? Ваш тренер Гранит Торопин рассказывал, что вы были хладнокровнее, а Сергей более темпераментный борец.

— Это объясняется очень просто. Мы оба темпераментные, но ситуация какая сложилась, что нас с братом развели по разным весам. Мне пришлось гонять вес, а со сгонкой веса связана и тактика борьбы. Я не мог атаковать, очень много ты теряешь, когда вес гоняешь. Я гонял вниз, хотя мы одинаковые по весу, я даже чуть больше был. Но я быстрее восстанавливался после сгонки. Три дня соревнований, взвесился, через два часа схватка, что-то покушал и идешь бороться. А сгоняя 7-8 килограммов, восстановиться нереально за такое время. Ты теряешь 50% всего, остается одна техника.

И когда схватка идет, ты уже не можешь атаковать, надо где-то придержать себя, сохранить силы на второй и третий периоды. Мы тогда боролись 3 периода по 3 минуты. Кто вес гонял, ему очень сложно было — ты мог выиграть два первых периода, а третий вчистую отдать. Сережа пробовал гонять вниз, но не успевал восстанавливаться. Мы сели и решили, что давайте я буду все время вниз гонять, чтобы мы вместе на все турниры ездили. Из-за весогонок я и не мог бороться агрессивно. А он мог рискнуть, был посвежее. У нас был момент, когда он на чемпионате мире вел 8 баллов. Захотел рискнуть, бросить корейца красиво на публику, но накрылся и чуть схватку не проиграл!

Нам тренер всегда говорил, что надо выигрывать красиво. Он начал бросать, такой рисковый бросок делал, совершенно неоправданно, вообще не было такой необходимости. И накрылся, тот кореец чуть не положил его. Серега встал, головой мотает, смеется — зачем я это начал делать? Еле ушел и схватку выиграл.

— Вы рассказывали «Матч ТВ», что пока вас с братом не развели по разным весам, у вас были страшные зарубы. Помните самую ожесточенную и дикую схватку с Сергеем?

— Помню, конечно. После нее нас и развели. Я его травмировал, серьезно травмировал. Думали даже, что порвал ему связки колена. Есть такой переворот — скрещиванием голеней. Его очень здорово Али Алиев делал. И вот уже тренировка закончилась, и мы давай этот прием отрабатывать с сопротивлением. В партере, кто кого возьмет. То он сверху забирает захват, то я. А там захват такой — если забрал, то защиты нет никакой. Там только надо отрывать ноги или связки рвать. А Гранит Иванович уже отошел, переодевался домой идти. И мы на спор: «Я тебя переверну» — «Нет, ты меня не перевернешь». И я его как рванул, он с таким криком выбегает. И Гранит Иванович сказал: «Все, вы больше никогда не будете вместе тренироваться». Мы как-то всегда начинаем легко-легко, а потом начинается заруба, никто уступать не хочет, и отсюда травмы. Мы настолько знали друг друга в борьбе, что вот встанем в стойку — он только посмотрит на меня, я уже знаю, что он хочет делать. Даже ничего не делает, только смотрит, а я уже читаю его. Чтобы мне его бросить или прием какой-то сделать, мне нужно не 100% включиться, а 120.

У меня сейчас здесь два парня тренируются, два чеченца-брата. Один помладше, другой постарше. Старший поменьше, но не уступает ни в чем младшему. И все время младший старшего травмирует. Младший больше гораздо, мощный. Я им говорю: «Вы точно такие же, как мы. Давайте тихонько, не рубимся». Они говорят: «Да-да, Анатолий Алексеевич». Проходит 30 секунд, а они уже рубятся опять. Все время сдерживаю их. Когда слишком друг друга знаешь, это опасно очень, травмы будут. Чтобы обмануть, надо действительно сломать, иначе не бросишь.

«Мозг не дает команду пищеводу, чтобы еда шла вниз». Легенда борьбы — о 10 операциях на кишечник и последствиях весогонок.

«Делали с Сергеем друг другу массаж. Понимал всю его психологию»

— После завершения карьеры, вы тренировали брата и вели его к Сеулу-1988. Тяжело ли было переключиться с партнера на тренера, как вас видел в этой роли брат?

— Очень легко было, мы всегда друг другу советовали, друг другу помогали. Мы как пришли к этому решению, что я стал тренером? Гранит Иванович уезжал в Индию работать и говорит: «Ребята, я хочу каких-то перемен в жизни. Вы уже все выиграли. Толя, ты должен быть тренером Сергея. Вы знаете друг друга настолько, что я вам уже не нужен. Вы профессионалы, знаете уже больше меня». Я уже был тогда главным тренером в Центральном Совете «Динамо». И в сборной уже был помощником Ивана Ярыгина, отвечал за маленькие весовые категории.

Мы с Сергеем и так, по сути, всю жизнь тренировали друг друга. Он мне подсказывал, я ему подсказывал. После схватки, до схватки, на тренировке. Торопин не всегда с нами ездил, и мы друг за другом всегда следили. Массаж я ему делал, он мне. Приемы мы вместе разбирали. Он схватку провел на тренировке, проиграл. Все ушли, мы остались: «Смотри, ты здесь проиграл, ошибся. Давай разберем» — «Он у меня ногу взял здесь, сюда двинулся, сюда сбил, сюда ушел». И так мы разбирали все моменты, не только по борьбе, но и по самочувствию, как вес согнать, как правильно подвести себя.

Бывало, Гранит Иванович подходит к нам до схваток, и его волнение сильное передается нам. Мы сразу говорим: «Гранит Иванович, я сам буду разминаться, все нормально, мы здесь разберемся». Потому что волнение передается, мы уже такие моменты чувствовали. У нас с Сергеем никакой субординации не было. Я и спарринг-партнером был у него, и тренером. Я чувствовал его, когда у него сгонка, я на спарринге немного уступал, в поддавки играл, чтобы у него легче броски проходили. Потому что когда вес гоняешь, слабый становишься, и нельзя давать эту слабость чувствовать, поэтому лучше где-то уступить немного. Я знал хорошо психологию Сергея, когда он нервничает, когда ему надо что-то сказать, когда не надо.

— Помните, что было в голове, когда настраивали брата уже как тренер — на его второй олимпийский финал в жизни — против иранца Мохаммадиана в Сеуле?

— Сергей был готов тогда на 200 процентов, ошибки были очень маловероятны. Мы этого иранца знали очень хорошо, да и всех знали. В тот период мы разбирали вообще всех претендентов, кто мог попасть на Игры. Раньше не было как такового отбора, ты не знал, кто приедет на Олимпиаду, народу в весе было очень много. Поэтому мы разбирали всех подряд, кто мог попасть на Олимпиаду. Выезжали в Иран, мы их мониторили.

Все коронные приемы на виду, если ты профессионально подходишь, ты их сразу видишь. Тогда видео мало кто снимал, нужно было все это в голове держать. Мы когда выезжали за рубеж, нам давали только две кассеты на всю команду, и мы постоянно писали на эти кассеты схватки. И привозили кассеты домой, какой-то вес записали, посмотрели, заметки сделали. Вот так и изучали основных соперников, и иранца этого знали.

— Вы сказали, что всегда понимали, когда Сергей нервничал, был не в себе. Какие у него были психологические недостатки?

— Он начинал волноваться, когда, например, был травмирован и не мог сказать об этом. Болит ребро, в партере сложно бороться, и сказать нельзя. 6-7 человек в сборной на одно место, если проиграешь или скажешь не то — сразу снять могли, и ты бы терял место. Еще Сергей, когда уже был опытным, мог занервничать, если Гранит Иванович долбил с ним одно конкретное задание долго. Тренер говорит сделать 10 раз прием, смотрит — а Сергей совсем другой делает. «Сергей, я же просил этот сделать?» — «Гранит Иванович, я уже два раза его сделал, зачем мне его 10 раз делать?!».

Тренер дает задание — сбиваем с ноги. Захват ноги, боремся, сбиваем 10 раз. Сергей один раз ошибся и 10 раз перевел. И Гранит Иванович недоволен: «Вот видишь, ты не умеешь. Один раз не перевел». И Серега нервничал: «Ну как?! Я тут таскаю-таскаю, а он говорит, что я не перевел! Я могу 10 раз перевести». Его это заводило, он уже опытный был, и мы всегда по технике выделялись. Мы очень много работали над техникой, до тошноты.

Сейчас я как тренер понимаю, что Гранит Иванович был прав. Если бы не было этого конфликта на задании сделать 10 раз, то в итоге у нас бы ничего не получилось, наверное. Тут и характер вырабатывается. Как мне говорил Бувайсар Сайтиев: «Мне Дмитрий Иванович Миндиашвили дает задание — положить чисто соперника. Я выхожу, 25-0 делаю, а Дмитрий Иванович из-за этого потом со мной неделю не здоровается. «Я тебя просил чисто положить его!»

— На какой год пришелся ваш пик и пик Сергея?

— У нас был пик — 1984 год. Нас тогда от Олимпиады отстранили, мы все в шоке были. У нас такая команда была тогда, я даже не знаю, соберется ли еще хоть раз такая. Мы бы рекорд поставили любой. Настолько конкуренция была сумасшедшая, отбор в команду. Мы были в Америке за месяц до Олимпиады. Поехали туда специально первым составом, чтобы с ними по всем весам побороться.

И мы порвали там всех — и американцев, и японцев. Не было нам равных тогда. 1980-й тоже был пик, можно сказать. Серьезно готовились, на одном дыхании Серега и я прошли Олимпийские игры.

«Последний раз ссорились с братом еще в детстве»

— Ссорились ли когда-нибудь серьезно с братом? Так, чтобы, скажем, месяц потом не разговаривали.

— Месяц — нет, конечно. Смешно это и нереально. Когда помладше были, могли поссориться, где-то несогласными быть. Мы все время на сборах с ним, жили вдвоем всегда. Постарше стали, уважение друг к другу появилось. Уже какие-то вещи говорить друг другу некрасиво, потому что взрослые люди, мужики. Смешно обижаться, здесь уважение только. Если ты чем-то недоволен, лучше промолчать, чем высказать родному брату какие-то грубости. Это некрасиво. Мы, наоборот, друг друга стали оберегать. И семьи у нас уже разные, его семья — это его, моя — моя. Здесь уже какие-то вещи не скажешь, аккуратнее надо быть. А в детстве — да, могли подзатыльник дать, растаскивали нас, бывало (смеется).

— Когда в последний раз с братом садились душевно и вспоминали все былое?

— Часто бывает. Мы сейчас в Калининграде рядом живем практически, в двух минутах ходьбы друг от друга. Построили дома рядом, причем, в районе, в котором выросли. Все время ходим друг к другу, у него баня, у меня баня. Он к себе приглашает, я его — к себе, друзья приходят. Разговоры разные заходят. Последний раз разговаривали с ним в Венгрии, когда нас «Матч ТВ» снимал.

Мы уже сейчас приезжаем друг к другу на встречу с разных стран, уже не знаем, где встретимся. Сейчас он в Америке работает, я не знаю его график — может, он приедет на турнир Медведя, а может и нет. Звоню ему: «Приедете?» — «Не знаю, посмотрим, как там все с пандемией». А так вообще часто разговариваем на все темы. И про детей говорим. Бывает часто.

Детский зал Белоглазовых — гардероб в подвале без душа и туалета. Тренер работал в трех залах и гонял из одного в другой на «Яве»

— Помните первое детское впечатление от главного тренера вашей жизни Гранита Торопина?

— Очень четко помню, в деталях. Мы занимались футболом, и оказывается, что наш тренер по футболу жил даже в одном доме с Гранитом Ивановичем. А как я попал к нему? Ездил на велосипеде с тренировок футбольных. В Доме офицеров есть подвальное помещение. Еду, смотрю — что-то там кувыркается в подвале, а уже темнело. Окна горят. Думаю: «Что там люди кувыркаются?» Остановился, посмотрел туда, и меня заметил тренер. Показывает: «Заходи сюда». А там даже окна не открываются, это гардероб, помещение под гардероб. Ширма висела, и за ней сразу гардероб, стены не было даже. Гранит Иванович просто положил ковер в подвале, и получился зал. Говорит: «Заходи» — «А куда идти?» Показывает, что обойти надо. Я обошел, велосипед оставил возле окна, чтобы не украли.

Захожу — там пацаны маленькие тренируются. «Попробуешь?» — «Давайте». Кувырки делают все кое-как, я смотрю на них — деревянные какие-то. Тоже начал кувыркаться со всеми. Мы-то с улицы, на асфальте катались, а тут ковер мягкий — конечно, я покувыркался. Гранит Иванович спрашивает: «Хочешь заниматься борьбой?» — «Ну да, хочу. У меня и брат есть» — «Приводи брата завтра». Я пришел домой, Сереге рассказал и на следующий день мы вместе пришли. Гранит Иванович тогда молодой тренер был, приехал с Сахалина, закончил Школу тренеров в Малаховке, его по распределению направили в Калининград. И он начал работать, набрал детишек, как мы.

— По методам работы Топорин был диктатором?

— Не был диктатором, мягким был. Помню, как-то бабушка к нам мальчика привела. А он со скрипкой пришел из музыкальной школы. Гранит Иванович говорит ему: «Слушай, ты музыкант?» — «Да, я музыкант. На скрипке очень хорошо играю» — «Давай так. Ты берешь скрипку, заходишь в зал и играешь, а мы будем разминаться». Мальчик спрашивает: «А зачем? Я хочу борьбой заниматься». — «Нет-нет-нет. Борьба — это очень длинный период. А ты сейчас пальчики сломаешь, и не сможешь на скрипке играть. Лучше играй, а мы будем тренироваться». И он встал и начал играть в зале! Видно по пареньку, что он музыкант, не борец.

Братья Белоглазовы со своим тренером — Гранитом Торопиным.


Тренеру говорят: «Гранит Иваныч, вы почему не берете его?» — «Я не хочу музыканта сломать. У него пальцы тоненькие. Он пальцы сломает, и ни музыкантом не станет, ни борцом. А так — хоть музыкантом станет». Бабушка говорит: «Но мы на борьбу хотим». А так, Гранит Иванович всех брал. К нему тянулись, он умел собирать людей. Никогда в жизни ни на одну тренировку не опоздал! Он работал в Калининграде в трех залах. Ездил на мотоцикле «Ява» из одного зала в другой. Он как-то приехал, у него три пальца в сторону торчат. Упал с мотоцикла, торопился.

У нас там булыжниковые, еще немецкие, покрытия. Он ехал из другого зала, опаздывал, притопил где-то и упал. И выбил три пальца в сторону. И он приехал с этими пальцами к нам, мы его ждали. В помещении в подвале Дома Офицеров не было ни душа, ни туалета, только ковер. Он открыл ключом зал, запустил нас и потом вызвал Скорую. Пока мы переодевались, он уехал в больницу на 20 минут, там ему гипс поставили, и в зал он вернулся уже с гипсом! Потом спрашиваем: «Гранит Иванович, что случилось?» — «Да я упал. Торопился, по булыжнику понесло меня и упал».

Он всегда был с иголочки одет, чистенькая маечка, костюм, борцовки. А сейчас бывает, молодой тренер выходит на тренировку в пляжных тапочках. Я говорю: «Ребят, что вы этим показываете? Ты в баню пришел, на пляж, куда?» А они обижаются... У меня батя на заводе работал, без образования, люди военного времени. У матери три класса образования, у отца вообще его нет. Они все время на работе, я со школы шел на тренировку и целый день был там. Кто у меня там был отец? Вот Торопин был мой отец. Я прихожу, он говорит: «Ты сегодня ел?» — «Ничего не ел» — «На вот тебе деньги, купи молоко и булку. Пока не поешь, тренироваться не будешь». Тогда пакеты молока такие были треугольные. А я знаю, что если пойду домой, у меня ничего там нет. Даже молока и булки. И Гранит Иванович это знал, он у нас дома был.

— В кинотеатр он вас еще водил.

— В кинотеатр водил, в баню. Раньше бани такие были — нужно было по 3-5 часов в очереди стоять, чтобы попасть туда. Один занимает, потом толпа 15 борцов приходит, и мы все в баню идем, и тренер с нами. И в кино также ходили. На сборах в Алуште — там открытый кинотеатр, жарко летом. На сборах, он говорит: «Так, в кино идем все». Чтобы не болтались вечером где-то. И он покупает билеты по 10 копеек, целую ленту билетов тащит. Не спрашивает — идешь-не идешь, нравится-не нравится, должен идти. Пришли, посидели, кто 15 минут, кто 30 — раз — уже никого нет, все разбежались! Че сидеть, жариться в кинотеатре-то? Там море плещет, девчонки, какое кино?

Гранит Иванович тогда Высоцкого много слушал, я у него даже кассеты брал дома. Тогда бабины такие здоровые были, порвется — не знаешь, как склеивать. Тащишь магнитофон, и еще батарейки в четырех чемоданах носили к нему. Мы раз с Серегой взяли у него кассеты, пленку порвали, он так переживал! Он тоже их у кого-то взял, это не его кассеты были. А она [пленка] намоталась, как борода. Мы с Серегой думаем — че делать? Мотали полдня, намотали обратно кое-как. Приносим Граниту Ивановичу, он: «Что вы сделали?! Это не мои кассеты!» — «Гранит Иванович, она играла-играла и порвалась». Оказывается, уксусом надо было склеивать, но мы же не знали.

Как-то перевернул соперника уникальным приемом, который не понял даже трехкратный олимпийский чемпион Медведь

— Вы как-то рассказывали на семинаре, что во время Кубка мира применили настолько невиданный прием, что даже трехкратный олимпийский чемпион Александр Медведь, который судил ту схватку, не разобрался в нем и ошибочно снял с вас два балла. Как вы придумывали все эти новые приемы?

— Я ту схватку помню хорошо. Обидно было страшно. Мы над этим работали, это как в фигурном катании готовили элемент и тут вам его не засчитывают. Отозвал Медведя в раздевалку: «Василич, как так?! Почему дали туда два балла?». А там парень хороший был соперник, американец.

Очень тягучий товарищ, своеобразный, его мало кто функционально обыгрывал, его именно нужно было обмануть — и я обманул. Мы готовили этот прием, его очень мало кто делал тогда. Как мы придумывали эти приемы? Подсматривали на сборах в Стайках за всеми, у кого что. Там 150 человек на сборе, одни чемпионы мира, было на кого посмотреть.

Мы молодые пацаны приехали, а там Ярыгин, Тедиашвили, Юмин — все легенды. Смотрим, как они тренируются, прошел прием какой-то: «Серега, смотри! Видел? Давай попробуем его». Потом подойдем спросим. Тогда в СССР была очень самобытная школа борьба — у якутов — одна школа, у казахов — другая, у татар — другая. Национальная борьба еще присутствовала, привозили все в кучу на сборы, и все смешивалось. И мы увидели у кого-то эту штуку в партере и стали делать на больших соревнованиях. Тот прием делали борцы, которые потом ушли, и прием сразу забыли. И только мы стали его делать.

У приема много вариаций, можно из разных положений его делать, где-то загрузить, дать сопернику встать — есть нюансы. Все тогда удивлялись: «Ого, что за переворот такой?»

И в той схватке с американцем я его сделал. Было обидно, что Василич не разобрался в приеме. Равная схватка была, но в итоге из-за ошибки Василича я проиграл 14-16.

Хотя я на 6 очков должен был выиграть. Потом этот американец в раздевалку пришел: «Покажи прием. Вот здесь ты меня перевернул, я ложусь, давай, залезай на меня»

Говорю: «Нет, дружище, я тебе не покажу». И там же Медведь в раздевалке стоит. Я ему в итоге ничего не показал, это наш арсенал, у нас пусть остается.

Надо расти, у нас всегда были техничные борцы. Тот же Тедиашвили такие броски делал в 90 кг, которые и мухачам сделать будет непросто. А сейчас тренер научил двум приемам, и думает, что борец будет выигрывать. Хотя и одним приемом можно постоянно ловить... Вот Садулаев катит в партере всех в мире. Никто не стоит! Но так, как Садулаев катит — никто не катит. Он делает очень технично это, обманывает, там есть нюансы. Все знают этот накат, это базовый прием в партере. Детей уже учат его делать. И все равно — ничего сделать не могут. У нас был парень, мельницу делал боковую. Все знают этот базовый прием, но он все равно на него ловил, делал к нему правильную подводку. И все летали! На всех видео с Иваном Ярыгиным вы увидите, как он ногой отхватывает — тоже базовый прием, но бросал всех. Тедиашвили бросал эту заднюю подножку. Все в мире знали, но отскакивали от ковра, как будто деревья падали.

Самое горькое поражение — американцу, которого за год до этого снес 25-0

— Помните самое горькое детское поражение?

— Да не детское даже. Помню, на чемпионате мира было обидное поражение. Как-то в Тбилиси боролся с американцем Хейнсом. Вел у него 15-0, а тогда при 15-0 судья спрашивал у выигрывающего, хочет ли он дальше бороться или ему сразу руку поднять.

Я мог согласиться на 15-0, руку подняли бы мне и ушел бы с ковра. Но решил дальше бороться и выиграл у американца 25-0. И через год, даже меньше, мы с Хейнсом снова встретились на чемпионате мира.

И я проигрываю ему! Я тогда единственный в команде остался без медали. Проиграл ему, потому что был перетренированный. Вижу его, идет мне в ноги, падаю, но не успеваю.

За две недели до чемпионата мира мы приехали в Стайки на сборы. Все готовые были, решили в футбол поиграть — Юг на Север, Красноярск на Махачкалу. Не просто в футбол играли, а рубились до потери пульса.

И я перегрузился. Вышел перетренированным и проиграл этому парню. Кому-кому, но ему? 25-0 выиграл до этого и проиграл. А до него, помню, бросил и положил болгарина. И после болгарина у меня будто пленка на глазах от перегрузки. Никогда не забуду то поражение. Еще проиграл, помню, Гонсалесу, американцу. Я уже четыре года тогда тренером был, хотя тренировался и с Серегой и со сборной.

Подумал: «Я еще в форме, могу бороться. Попробую на Игры попасть». И поехал на Кубок мира.

До этого пять раз из пяти у него выиграл. Всегда выигрывал у него, даже рядом его не было! А тут я вышел и в равной борьбе проиграл в финале. Подумал: «Сейчас скажут, куда он полез?» И разговоры такие пошли. Ая просто хотел попасть на Олимпиаду с Серегой, думал, что я еще в обойме борцовской.

Отец Белоглазовых не следил за спортом. Когда Анатолий стал МСМК, тот попросил доказать и забороть соседа в 100 кг

— Вы стали мастером спорта уже в школе. Звездной болезни не было?

— Да ну, никогда в жизни. Мы так воспитаны, что... Есть вот люди, которые кричат на каждом углу: «Я олимпийский чемпион!». Я никогда в жизни еще не сказал этого.

Не могу переступить через это. Зачем это говорить? Один раз какой-то человек выиграл чемпионат мира, говорят про него: «Вот, профессор борьбы». А у меня брат шесть раз подряд выиграл. До сих пор рекорд стоит. Еще и двукратный олимпийский чемпион, легендарный человек. Но он не профессор борьбы! Потому что про него не говорят и не пишут. Мне дико это понятие звездной болезни.

Я стал мастером спорта, в школе повесили плакат «Мастер спорта СССР Анатолий Белоглазов. Поздравляем». А я ребенок еще был. Мы с Серегой ездили, нас до взрослых соревнований не допускали, потому что мы 48 кг весили, недовески, дети. А я уже тогда со взрослой командой боролся, на равных с чемпионами мира.

Но до соревнований не допускали: «Пусть справку от родителей принесут». И вот мы поехали на чемпионат СССР по взрослым — Серега выиграл, а я стал вторым. И только потому что он одного чисто положил, а я всех выиграл по очкам. Мы сделали с ним ничью, вышли в финал, нас чуть не сняли за фиктивную схватку. Но не могли мы бороться друг против друга, сделали ничью. В итоге Серега одного там парня положил, а я по очкам выиграл у него. Он — первый, я второй. И нам обоим присвоили мастеров спорта.

Иду потом в школу себе, ничего не подозреваю, захожу, а там плакат «Поздравляем». Я чуть не провалился. У нас там был учитель физкультуры, женщина высокая. Она не знала, что мы так серьезно тренируемся. Думала, что мы два шалопая, раз много хулиганим в школе. Мы же никому в школе не говорили, что серьезно тренируемся. И эта женщина носила всегда значок на спортивной форме «Кандидат в мастера спорта по баскетболу». Я всегда думал раньше: «Ничего себе знание». И она любила говорить: «Вот ты станешь, как я, и тогда мы поговорим». А я мяч баскетбольный плохо бросал, приходил на физкультуру, у меня руки отдельно от хозяина висели, еле стоял от усталости. Такую физкультуру у себя на борьбе делал, что еле ходил потом в школе. И вот я стал мастером спорта уже в школе, и эта женщина узнала, говорит: «Ничего себе».

А потом выиграл чемпионат Европы по молодежке и уже стал мастером спорта международного класса. Газеты писали: «Братья Белоглазовы стали чемпионами Европы». А отец был далек от спорта, пришел домой как-то и говорит: «Слушай, ты какой-то там мастер что ли?» — «Ну да, пап, нам присвоили звание мастеров спорта международного класса». Он говорит: «А соседа, дядю Костю, завалишь?»

А там мужик такой, килограммов 100. Во двор вышли, отец кричит: «Костя, иди сюда, у меня вот борец сейчас тебя свалит». И начали бороться на траве.

У меня сейчас есть удостоверение Заслуженный мастер спорта — вверх ногами приклеена внутренность. Надпись «ЗМС» стоит правильно, а фотография и все остальное — вверх ногами. Мне говорят — иди поменяй, ты что! А мне и так нормально. Не буду принципиально менять. В 1977-м мне дали его, с тех пор и не поменял, все вверх ногами.

А тут недавно был инцидент в Подольске. Тут есть зал функциональной подготовки, нас туда пускают иногда — наверх. Я здесь два года работаю, и еще никто не знает, кто я такой вообще. Охранники, дежурные — никто не знает. Я еще никому об этом не говорил, кто я. И тут недавно подходит охранник из зала и говорит: «Слышь, вон там зал наверху видел, да?» — «Видел» — «Вот вам туда вообще нельзя, понял, да?» — «Понял, дружище, понял». А что я ему скажу: «Да знаешь, кто я?» и начну перечислять свои звания? Зачем? Он далек от спорта. Стою, думаю: «Как ему сказать?».

Это мое рабочее место, я могу со своим удостоверением «Заслуженный тренер СССР и России» ходить на все соревнования бесплатно и в любой зал зайти бесплатно. Я своим горбом это заработал, но никогда никому не сказал об этом.

У нас в свое время в сборной СССР уважение было огромное. На базе в Подольске телевизор стоял в коридоре. Не было телевизоров в номерах, один туалет был общий на всех — на чемпионов мира и Олимпийских игр. И когда заходили ветераны, Тедиашвили, например, мы вскакивали и убегали. Потому что сидеть при таких людях было некрасиво, надо было уступить и уйти. Все это понимали и уходили сразу. А Тедиашвили останавливал: «Ребят, сидите, я просто посмотреть».

Окончание следует.

 

[Тигран]

«Да, я — совок, но мне это нравится». Эпохальное интервью Рыцаря вольной борьбы.

Окончание. Начало см. выше.

«Стецик сказал: «Не ложи меня чисто». Схватку смотрел глава Польши»

— 31 июля 1980-го вы стали олимпийским чемпионом. Помните в деталях тот день — с утра и до окончания схватки?

— Там с Стециком я боролся, по-моему, да? Я Стецика хорошо знал, он у меня никогда не выигрывал. Я вам скажу больше. Когда мы с ним встретились в финале на Дружбе-1984, он подошел ко мне до схватки: «Не ложи меня чисто». Я говорю: «А чего?» — «Ярузельский смотрит, прямая трансляция будет». Президентом Польши был Ярузельский. Представляете, настрой мой? Я договорные схватки никогда в жизни не делал.

Мы так-то с поляками друзья, они к нам в Калининград приезжали, мы к ним, на всех соревнованиях встречались с ним. Вышли со Стециком, смотрю — сопротивляется, вообще ничего не дает. Думаю: «Надо пробивать его. Какие баллы, надо рвать его». Но потом начал забирать схватку и мог несколько раз уже положить его чисто, но подумал: «Я уже чемпион, до конца 30 секунд...». Не стал его ложить.

А до финала Олимпиады я уже выигрывал у него много раз, был уверен в себе. Когда ты выигрываешь у человека несколько раз, уже уверенность появляется. Почему я говорю ребятам сейчас: «Если контрольную схватку проиграл на тренировке, то он будет думать, что и на соревнованиях у вас сможет выиграть».

Если вы не хотите напрягаться на контрольной, он будет выигрывать на соревнованиях. Нужно всегда делать так, чтобы он был за тобой. Сказать ему: «Ты хороший борец, но всегда будешь за мной». Надо к этому приучать всех соперников уже на тренировках.

— Когда в последний раз держали в руках олимпийскую медаль?

— А вот недавно, кстати. Был в Калининграде, и там какое-то местное телевидение делало репортаж, и попросили медаль снять, я и показал им ее. Я как-то ее возил и в Австралию даже. Один чудак не поверил, что я могу ее привезти. Я работал в Австралии, там сдружились с мужиком, у него сын маленький, лет 12. Прилетел как-то в Австралию, они пришли меня в аэропорт встречать.

Он говорит сыну: «Вот, олимпийский чемпион». Сын спрашивает, надевал ли я медаль. Говорю, надевал только тогда на пьедестале. «А больше никогда?» — «А я тебе ее надену» — «Да ладно, не верю». У меня был отпуск, и я привез медаль в Австралию. Дал ее его сыну, он надел ее и стоял так минут 15, как будто его в землю по пояс закопали. Не верил. Да, лежит она у меня дома. У Сереги две лежит. Могли и три быть... Такое дело.

Белоглазов перенес 10 операций на кишечник из-за сгонок. Иногда его мозг не дает команду пищеводу толкать пищу вниз

— Помните самую мучительную весогонку, когда было страшно за жизнь?

— Было несколько таких. Я три раза после трех чемпионатов мира попадал в больницу. У меня 10 операций было на кишечник, последнюю сделал не так уж давно — работая тренером в Беларуси. Должен был лететь на Всемирные игры в Казань, прихватило кишечник, попал в больницу — кишечная непроходимость. Это страшная вещь, страшная. Я не знаю, как болит сердце, у меня не болело никогда, но это страшная вещь. Тебя как будто разрезают на части ножом. Болело так...

Если кишечник разрывается, то человек умирает — заворот кишок. Я обследовался в Америке, попал там в больницу после Кубка мира. У меня кровь пошла изо рта, врачи сказали: «Мы на себя не берем. Нужно, чтобы кто-то бумагу написал, поручился за тебя». Это вот у моделей есть болезнь — анорексия. Когда они себя заставляют рвать пищей. Что получается — у меня настолько организм был к этим сгонкам приспособлен, что у меня пища не доходила, вот здесь вставала [в пищеводе]. Команду мозг давал: «Нельзя!», нельзя туда дальше идти пище в кишечник, и все стоит. Утром я съел что-то, вечером иду в туалет, и меня рвет этой едой. Почему модели умирают некоторые — такая же ситуация. Команду не дает мозг, что можно кушать. Получается непроходимость, пища может идти не туда, и человека разрывает просто на части. Это страшная вещь, страшная.

Мне делали 10 операций, перекладывали весь кишечник по-разному. Только в Германии я сделал три операции, один и тот же врач. Потом он сказал: «Нельзя дальше бороться и гонять, заканчивай». Почему я и закончил в 1984-м. Для меня питание всегда как бы не имело значения. Есть оно — есть. Нет — нет. Когда мы жили дома — нет и не будет еды, и мы нормально относились. Дома ни молока, ни хлеба. Не будет еды — не будет. Будет — замечательно.

У нас нет таких людей в борьбе, кто вес не гоняет. Ну, может, единицы, Хадарцев там, могу еще несколько легендарных людей назвать, кто не гонял. Но так у нас нереально не гонять, это часть нашей игры. Ты ни у кого не выиграешь без сгонки, если ты в своем весе борешься. Там все гоняют! У нас было три дня соревнования, и все эти три дня было взвешивание утром. Вот это было тяжело — ты не можешь целый день кушать, тебе бороться надо.

Если ты съешь что-то, когда гоняешь, то у тебя и 500 граммов не сгорит. Если ты покушал на килограмм, то должен этот килограмм согнать. А согнать тяжело — организм впитывает во время сгонки еду и держит ее, не отдает просто так. Я заходил в баню, сидел и не потел вообще. 120 градусов в парилке, а у тебя и грамма пота нет, грамма! Бывало — ты идешь-идешь и просто отключаешься.

Мы гоняли всегда компанией, нам говорили не гонять по одному, потому что можешь отключиться. Я был на чемпионате мира, сидели в бане, и девчонка с верхней полки полетела кувырком. Она отключилась! Тренер ушел из парилки, оставил ее, а я сел там рядом. Чемпионат мира в Гватемале, 5 минут до взвешивания, у нее 100 граммов лишних, уже на пределе, и она отключилась. Хорошо, я рядом был, откачивал ее, воду лил. Она труп натуральный была.

Помню, Ярыгин постоянно приходил, говорил: «Давай, ты — килограмм, а я — пять гоняю». Один раз он мне часы проспорил — принес мне свой «Ролекс»: «На». Я говорю: «Не-не, Иван Сергеевич, не надо». Поспорили с ним. Он хотел за сборы 15 килограммов согнать, у него уже животик был. А я гонял для чемпионата мира, он пришел — хотел меня поддержать: «Эти часы будут твои. Я 15 кг делаю». В итоге не сделал и хотел часы отдать, говорю: «Не надо, Иван Сергеевич».

Был момент на чемпионате мира в Швейцарии-1977. Тогда мне взяли запасного дублера — Серегу Корнилаева. Думали, что я вес не сгоню. Ни разу такого не было, но они взяли дублера. Он уже не мог, еле ходил, ему сказали — до конца гоняешь, ждешь до взвешивания. Мы жили в казарме, все в одной комнате. Я уже говорю ему тихонько: «Серега, иди кушай, я сгоню, все нормально». Он пошел кушать, тут открывается дверь в казарме, заходят тренеры: «Корнилаев — на весы!» Ночью, в два часа ночи! Он встал на весы — 3 кг лишних. Они его в баню, мучили там. А я говорил ему: «Серега, я сделаю, мне 300 граммов осталось, иди кушай, воду пей».

Не спишь, конечно, сна нет никакого. Если где-то капает вода через три номера — я слышу ее. Были как-то в Кисловодске на сборах — они взяли, включили фонтан ночью. Мы чуть не поубивали их там! Фонтан воды льется для сгонщиков! Все повыскакивали из номеров: «Вы что делаете? Люди вес гоняют».

Было как-то раз, что меня сильно прихватило. Мой врач куда-то улетел отдыхать в Европу, меня положили в госпиталь МВД. Дозвонились в итоге до врача моего, он бросил все и полетел ко мне. И пока он летел, меня обкалывали новокаином часа три- четыре. Меня разрывало так, что я снимал майку и выжимал ее от пота. Так болело, что пот шел ручьями. Врач мой пока летел ко мне, сказал всем не трогать меня: «Я к нему залезал туда и знаю, что делать». Не каждый возьмется делать.

Как-то во Франции прихватило, положили, а там врачи отказываются оперировать: «Мы тебя не возьмем». А этот мужик прилетел в госпиталь в Киев и говорит: «Еще бы немного и ты умер — заворот кишок». И такая же фигня у меня была в Минске. Я пригнал к ним ночью в тапочках, шортах, машину бросил на полдороги. Они обкололи меня новокаином, я еле дотерпел. Просыпаюсь утром, привязан к кровати — уже сделали операцию. Оказывается, от клубники меня прихватило.

Помню самую первую операцию. Я проснулся, еще действующий был борец. Проснулся, сел у окна, не могу подняться даже. Смотрю в окно, там люди какие-то ходят, думаю: «Неужели все закончилось?» Не то что жизнь, а борьба. Неужели борьба закончилась? Это перед киевским чемпионатом мира было, я тогда третьим стал. Я приехал на сборы, даже разогнуться не мог, у меня вот так швы были затянуты. Думал, попробую попасть в команду, и попал. Но разогнуться даже не мог. На мост не мог встать, потому что у меня тянуло швы. В итоге стал третьим на мире, проиграл Валику Йорданову. Серега [брат] выиграл, а я третий. Эту медаль даже не помню. Помню, поймал Райха, держал его, потому что функционально был никакой.

Но никогда в жизни я не жалел, что прошел это. Мой выбор был, меня никто не заставлял, для родины или что-то такое. Нет, я просто хотел бороться. И не требую сейчас к себе отношения такого, что я подвиг совершил или что-то, — ерунда это все. Мне просто хотелось бороться. У меня проходили боли, и я шел бороться, а после каждого чемпионата мира попадал в больницу. В Америке два месяца лечил, хотя сначала подумал, что у меня сотрясение. Попал парню при проходе головой в кость подвздошную и выключился. Просыпаюсь — кровь изо рта. Думал, сотрясение, а это уже процессы пошли из-за сгонок. Федерация американская все на себя взяла по деньгам, повезли меня в Кливленд на обследование.

А как-то в Марокко меня прихватило. Поехали туда со сборной Украины, меня привезли на корабль рыболовный, там нет больниц даже, где мы были. Помню, на корабль положили, лампы операционные светят, и врачи говорят: «Мы не будем операцию делать. Не знаем, что нужно делать». Накололи меня новокаином, всякие процедуры сделали, клизмы, и меня отпустило в итоге. Врачи на корабле — что они могут сделать?

А потом в Киеве попал в больницу, тоже врачи не делают операцию: «Резонанс пойдет, если сделаем плохую операцию. Имидж наш пострадает, не можем рисковать». Спрашиваю: «А куда мне тогда?!» — «В Германию». И вот первый раз я поехал в Германию, мне помог один наш бизнесмен, Владислав Новицкий, сам борец. Случайно познакомились, он говорит: «Вы столько для борьбы и Украины сделали, я вам все оплачу». И так мне три операции сделали благодаря ему.

Вот говорят, что я более хладнокровный был борец, а Сергей — более остроатакующий. Но это неправда. Мы оба темпераментные, оба любим атаковать. Но из-за сгонок я выбирал осторожную тактику. Из-за сгонок ты очень много теряешь. Когда ты утром в день схваток взвешиваешься, а согнал ты 7-8 килограммов, то восстановиться полностью нереально. От тебя осталось 50% максимум. Остается одна техника. И когда схватка идет, ты уже не можешь часто рисковать, атаковать, надо уметь где-то придержать себя, сохранить силы на второй и третий периоды. Ты мог выиграть два периода, а третий вчистую проиграть. Я весил больше брата, но гонял в категорию ниже, потому что лучше восстанавливался. Он вообще не переносил сгонок, поэтому именно я пошел «вниз». Мы сели и решили, что я буду все время гонять вниз. Но так Сергей не гонял, то был свежее и боролся гораздо рискованнее, атаковал, мог на публику поработать.

— Сейчас на жесткой диете сидите после всех этих операций?

— Был период после операции, месяца два. А потом все нормально. Они мне что делали — обрезали кишечник в нескольких местах, а потом сшивали.

И там, где швы, надо было аккуратно. Сейчас нормально себя чувствую — тренируюсь, бегаю, борюсь, играю. Нормально все.

«Сплю в самолете, вздрагиваю. Люди смотрят, а мне снится, что в ноги проходят!»

— Схватки снятся?

— Все время. Все время снятся. Совсем недавно тут просыпаюсь и думаю: «Где я?» Сразу смотрю на потолок, на обои. «Так где я?» Думаю: «Где-то на сборах». Приснилось мне, что я где-то на сборах в гостинице. А мы сейчас с сыном снимаем квартиру в Подольске — знаю, какие у нас здесь обои.

Поэтому смотрю со сна и сразу понимаю, что-то здесь не то. Наверное, где-то готовлюсь. И потом доходит: я же дома! Иногда в самолете засыпаешь и начинаешь вздрагивать. Люди рядом так на меня смотрят! А мне снится, что мне кто-то в ноги проходит, и я ноги отбрасываю. Часто снятся схватки. Говорю своим молодым пацанам: «Как же я вам завидую! У вас все только начинается, а у меня уже позади. Я бы еще раз такой путь прошел, только бы уже не делал тех ошибок». Глаза горят у меня так же, но тело уже не слушается. Сальто назад не могу уже, два сальто и так далее. Думаю: «Елки-палки, я же раньше делал это. А теперь не могу». Но глаза горят!

И когда молодые ошибки делают, мне так обидно. Ну почему?! Ну посмотри на него, Бог ему такую фигуру дал, такое сложение, такой талантливый парень, а падает, как дерево. Думаю: «Ну, как так?». Не могу понять! Такой у тебя талант, такой гибкий, шпагат делаешь, два сальто. Я никогда на шпагат не садился в молодости. Но как ты падаешь так легко, когда тебя за ногу взяли? Как? Наверное, все от школы идет, от техники базовой.

Никита Высоцкий: «В Монреале отец пел только для Буряка, Блохина и Марины Влади»


«Слушаю Высоцкого, шансон. Сын говорит: «Совок». Да, совок, но это мое»

— Вы вспоминали Высоцкого. Гарри Каспаров когда-то рассказывал, что именно песни Высоцкого помогли ему не сломаться, когда он проигрывал Карпову 0-5 в матче за титул чемпиона мира до шести побед. Сами к какой музыке всю жизнь возвращаетесь?

— Вот недавно вспоминали с сыном. Я когда вес гонял, бегал кросс в лесу. В сгоночном костюме, как скафандре, тяжело страшно, жарко, да еще и лето, 35 градусов. Бегу, хочу потеть, пота нет, и в голове только одно: «Как начать потеть?» И потом поехали в Америку, купили там плееры. Знаете, такие плееры были с огромными губковыми наушниками, самые дешевые.

Купили, бежишь в них с музыкой и думаешь: «Так это же вообще психологически отвлекает!» С музыкой можно бежать и бежать по этому лесу, конца и края не видно. Такая мелочь, а помогает! А музыку какую слушали? Нашу советскую — Антонова, например. Вы Высоцкого вспомнили, а сейчас вот смотришь на молодых ребят — как они тренируются-тренируются, и вспоминаешь строчку из него: «Ну как же так, мы в очереди первые стояли, а те, что сзади нас — уже едят?»

Вот так и будет, ребята. Всегда будете сзади, если не будете думать, что всегда первыми должны быть. И Гранит Иванович всегда эту песню вспоминал. Сейчас я в основном слушаю Митяева, шансон, такие душевные песни. Не слушаю вот этот бред, который поется в попсе, вообще, этого не понимаю. Может, возраст такой — хочется душевного. А Леша, сын мой, говорит мне все время: «Совок какой-то слушаешь» (смеется). Да, я совок, но это мое, мне это нравится.

«В Японии жил у самурая. Мебели нет, жена заползает, ставит чай и уползает»

— Чем Япония запомнилась? Брат ваш работал там много лет, сами жили три месяца.

— Там вещи, которые мы вообще никогда не поймем. Идут по улице, наклоняются друг другу, и ты не имеешь права поднять голову быстрее, чем другой человек. Потому что неуважение, если раньше поднял, вы должны одновременно поднять. Нельзя посылки передавать другому: «Вот, передай это ему». Потому что это унижение, ты меня как посыльного используешь.

Я жил недельку у самурая одного, он пригласил меня к себе. Землетрясение было на базе, и взял к себе меня. База тряслась так, что мебель скакала внутри. Я испугался, а они говорят: «Да это нормально здесь». У них там дома мебели нет, все по-самурайски. Жена заползает, чай приносит и уползает обратно.

Я говорю ему: «Пригласи жену, неудобно как-то» — «Нет-нет, нельзя. Она знает». Когда два мужика в комнате, женщине нельзя там находиться. Потом говорит: «Если ты разрешишь как гость, то я ее позову». Я говорю, давай, конечно, а то неудобно. Она зашла, чай попили вместе, потом уползла опять на коленях. А у него дочка — четырехкратная чемпионка мира по вольной борьбе, он сам призер Игр по классике. Уважение у японцев — это, конечно, что-то. Я когда тренером был там, они в столовую не зайдут, пока ты не доешь или не разрешишь им зайти. Я уже все съел, сижу, а они не заходят. Вот сколько бы сидел, столько бы они и стояли.

Мне никто этого не сказал! Прихожу — нет никого, они все в коридоре. «А что вы не идете есть?» Потом зашел, их завел, они сразу есть начали, рис там. Думаю: «Ни фига себе». За 15 минут до тренировки они все сидят переодетые. Это даже не обсуждается.

А как-то пошли гулять по Токио и заблудились. Со мной был один классик, Алексей Шумаков, он там тоже работал. Языка никто не знает, ни английского, никакого. Ни одного белого человека, с кем поговорить можно было бы. Идем-идем, тут какой-то чудак тормозит рядом с нами на велосипеде. «Садись на велосипед». Я сажусь, и он меня отвозит к метро! А потом Шумакова. По очереди отвез нас к метро, и мы уехали уже оттуда за город, на базу. Этот чудак когда-то тренировался у нас, а потом стал работать официантом в ресторане, и узнал нас случайно. Понял, что мы идем не туда, и предложил добросить.

— Вы часто упоминаете Бувайсара Сайтиева. В чем его феномен?

— Это феномен. Волевой спортсмен, очень честно тренировался, так пахал, что никто слова ему сказать не мог. Как-то на чемпионате мира сидели рядом, он вес гонял, тяжело, такой стоит, смотрю на него, думаю: «Ну как он с такими худенькими ручками завтра выйдет и всех порвет?» Он просто борьбу любит страшно, и брат его Адам такой же. Сейчас этот паренек, Жамалов, 74 кг. Я с Адамом разговаривал, он говорит: «Я удовольствие с ним получаю». Адам передал ему все, Жамалов — это Адам второй. А Бувайсар никогда не видит себя вторым. Чего стоит история, когда ему сломали лицевую кость, и он вышел бороться на следующий день. Другой бы берег здоровье. А Бувайсар так работает, что невозможно проиграть. «Как я могу проиграть, если столько работаю? Кто работает больше меня? Покажите мне. И если покажете, я буду работать больше него».

Стиль борьбы у него уникальный, свой. Я бы никогда не скопировал Сайтиева, он гибкий, как удав. Я не такой гибкий. Он с любого положения, как рыба в воде. Ему лишь бы зацепиться. У меня рука туда не гнется, а у него гнется аж сюда. Как я могу так? Я уже не Сайтиев. Как он борется — так никто не может. Гибкость природная, при этом высокий. Очень цепкий, выносливый, так массу тела использует, где-то вовремя загрузит, где-то вовремя оттянется. Я, например, в какое-то положение не полезу, потому что там гибкость нужна. Я знаю, что там не выиграю. А он — выиграет. Потому что у него гибкость природная. Ну и пахал он. И характер у него железный, он никому не уступит ни в чем. В футбол играли, он насмерть рубится, чтобы не проиграть.

Он еще такой — никогда не стеснялся спрашивать. Я уже тренером был, он не стеснялся подойти: «Алексеич, вот как вы думаете, если я залезаю сюда, то как?». Есть такие, вот, я — олимпийский чемпион, и так все знаю, всех научу. А он — нет, спрашивает, можно сделать или нельзя. Нельзя — а почему? Он все это спрашивает и обсуждает. Сам подходит и не стесняется спрашивать.

— Кого бы вы сейчас назвали 3-4 самыми техничными вольниками современности?

— Чамизо назвал бы в 74 кг. Чудак с Кубы, прорвался через всю их нищету. Талантливый, работать ему много надо. Жамалова бы назвал, мне интересно на него смотреть, он добавляет все время, интересно посмотреть, в кого вырастет. Кого бы еще назвал...

— Садулаев — технарь?

— Он борется мощно очень, мощный. В маленьких весах у нас человек пять есть, там они сменяются всегда, но все равно радует, что маленькие веса — наши.

Бой Адесаньи и Ромеро — полный провал. Под такое хорошо засыпать

«Ромеро — безбашенный чудак, баламут. Убегал от полиции в окно. А Сехудо — скромный»

— В ММА почти легендарного статуса достиг серебряный призер Сиднея по вольной борьбе кубинец Йоэль Ромеро. Пересекались?

— Я его хорошо знаю, пересекался много раз. Есть еще такой Генри Сехудо. Сергей его тренировал очень долго, три или четыре года. Он и ко мне приезжал в Стайки, в Беларусь, когда я сборную Беларуси тренировал.

Нормальный парень, очень хороший борец, олимпийским чемпионом стал. Говорит: «Рано закончил, деньги на голову посыпались, не знал, что делать. Хотел вернуться, но... Решил пойти в ММА». А Ромеро... Я на Кубе был на сборах пару раз, с канадцами приезжал. Ромеро — чудак вообще безбашенный. Его на улицах боялись все. Поэтому для него ничего там нового нет, что он сейчас делает [в ММА]. Только теперь все официально. Он ходил, люди его боялись, он — такой, парень с улицы. И что-то где-то зацепиться — хлебом не корми, он уже там. Мощный страшно, его только Адам Сайтиев обыгрывал, остальных он просто разрывал. По технике у него особо школы нет, но мощь большая. Парень безбашенный, такой ковбой типичный из Алабамы.

Я помню, как Ромеро продавал сигары в Америке. Когда полиция за ним приехала, он так выскочил в окно быстро, я даже не заметил. Как пуля! Такое окошечко маленькое, узенькое открыто. А он конь здоровый — в него! Мы приехали туда, там матчевая встреча какая-то была до Кубка мира, и кубинцы были там.

Йоэль Ромеро на борцовском ковре.


И они все сигары продают там, привозят их коробками. Ромеро мне предложил: «Купи» Говорю ему: «Да куда мне их? У нас никто их не курит». И тут работники гостиницы заходят — убирают которые. Один зашел, другой — и кто-то из них позвонил в полицию — нелегальная торговля.

И приехала полиция, а гостиница такая — все номера на первом этаже. И вдруг я смотрю — идут они. Я так и понял, что это к Ромеро. Говорю ему: «Слушай, у тебя проблемы сейчас будут». Смотрю — тюк — и его уже нет. Такое окошечко и такой лось, вжик — и исчез! Они пришли — никого нет. Посмотрели и ушли. Ромеро говорит: «Спасибо, что предупредил». Потом опять мне: «Это лучшие сигары, лучшие! Возьми, лучшие! Бесплатно отдаю тебе, возьми». Я ему: «Да зачем они мне? У меня никто не курит, я сам не курю» — «Подарок подаришь, возьми» — «А как я их повезу?» Нормальный парень, общительный очень, на месте сидеть не может.

Йоэль Ромеро с сигарой. А когда-то он их незаконно продавал.


Ему замутить что-то надо, баламут. Если на месте сидит, значит, время теряет. Чамизо — кубинец, и точно такой же. Приехал в Америку, они говорят: «Вроде языка не знает, а мы поймать его не можем! Постоянно с кем-то общается». По барам ходит, танцует, туда-сюда.

— Вас удивляет, что Ромеро в 43 года по-прежнему может гонять по 15 кг и драться на таком уровне?

— Ну а что возраст? Он атлет прирожденный. Вы видели его фигуру? Он как Криштиану Роналду — вечно молодой.

Йоэль Ромеро сделал сильную карьеру в ММА.
Он и следит сейчас за собой. И мотивация у него всегда, они же на Кубе очень бедно живут, эта мотивация там на всю жизнь. А сегодня Ромеро — миллионер, у него другая жизнь, но мотивация по-прежнему сумасшедшая.

— Сехудо в Беларуси с девушками знакомился?

— Он очень скромный парень. У него, помню, менеджер тогда был, с головой у него не очень. Ходил в очках со знаками доллара на стеклах. Приехал в очках на чемпионат мира, а там знаки доллара на стеклах. Говорю: «Слушай, что за очки?» Такой, с прибамбасами, не знаю, что у него общего с Генри. А Сехудо — скромный парень.

Блиц

— Давайте напоследок блиц. Я вам называю десятилетие вашей жизни, а вы даете ему одной фразой оценку-характеристику.

— Давайте попробуем, но это как-то сложно.

— От рождения до 10 лет.

— Хотел стать спортсменом, играл в футбол, все пробовал. Одним словом? Раздолбай.

— От 10 до 20.

— Это уже серьезно. Если учитывать, что я в 21 год уже женился...Серьезный был период, взросление.

— От 20 до 30.

— Целеустремленный.

— От 30 до 40.

— Целеустремленный. Такой же.

— От 40 до 50.

— Задумался, что буду делать в жизни.

— От 50 до 60.

— Это уже зрелость, уже многое понял.

— Вы, кстати, верующий человек?

Ну не сказать, что верующий. Так, захожу в церковь, бывает. Сказать, что сильно верю... Что-то есть, но никогда не надеялся особо. На Бога надейся, а сам не плошай. Вот по этому правилу живу.

***

Анатолий Белоглазов
Анатолий Белоглазов, родился 16 сентября 1956 года в Калининграде. Советский борец вольного стиля, олимпийский чемпион (1980), трехкратный чемпион мира (1977, 1978, 1982). Вытупал в весовых категориях до 48 кг, до 52 кг и до 57 кг. Брат-близнец Сергея Белоглазова, двукратного олимпийского чемпиона (1980, 1988) и шестикратного чемпиона мира (1981, 1982, 1983, 1985, 1986, 1987) в весовой категории до 57 кг.
После завершения карьеры борца стал тренером, помогал Ивану Ярыгину в сборной СССР, отвечал за маленькие веса. Параллельно тренировал родного брата, которого в 1988-м привел ко второму золоту Игр.
В 1990-х уехал из России, работал в Канаде, Австралии, США, Японии, Белоруссии. В настоящий момент работает в Подольске в спортивной школе ЦСКА.

«Спорт-Экспресс» выражает большую благодарность сыну Анатолия Белоглазова Алексею, а также пресс-атташе Федерации Борьбы России Тиграну Аваняну за помощь в организации интервью.

https://www.sport-express.ru/martia...o-sehudo-saytieve-zhestkoy-vesogonke-1744830/

 

[Миширби]

Козырев — в Софию, лидеры — в Польшу. Дзамболат Тедеев о ближайших планах сборной по вольной борьбе.

Не успел завершиться чемпионат Европы по спортивной борьбе в Варшаве (Польша), как сборная России активно приступает к подготовке к следующим стартам. Совсем скоро, 6-9 мая, в Софии (Болгария) будет "час икс" для наших команд — последняя попытка добрать олимпийские лицензии. У наших вольников нет заветной путевки только в весе до 125 кг. Главный тренер сборной России по вольной борьбе Дзамболат Тедеев рассказал корреспонденту WRESTRUS.RU Тиграну Аваняну кто выступит в Софии, и когда болельщики увидят лидеров команды на ковре.

— В настоящий момент мы на сборах готовимся к предстоящему лицензионному турниру, — рассказал Дзамболат Тедеев. — Добирать единственную необходимую путевку в Токио в Софии будет призер чемпионата Европы Сергей Козырев, который одержал победу в этом году на предолимпийском чемпионате России. В Варшаве он сделал все, что мог, уступил только олимпийскому чемпиону Акгюлю из Турции, но получил опыт, и будем надеяться, что с Божьей помощью лицензия в супертяжелом весе у нас будет, для этого в Болгарии нужно будет выйти в финал.

— На чемпионате Европы в основном выступали вторые номера, а когда на ковер выйдут лидеры?
— В июне в Польше пройдет рейтинговый турнир UWW — Мемориал Циолковского, там и выступят наши лидеры, после чего будут целенаправленно готовиться к Олимпийским играм. Да, на чемпионате Европы выступили в основном вторые номера — это было связано с тем, что сейчас не так много хороших турниров, а нашей скамейке запасных нужно набираться опыта, нужно получать необходимую уверенность. Кто знает, впереди Олимпиада — и всякое может случиться, ведь кто-то может травмироваться или заболеть. Мы завоевали шесть золотых медалей, восемь наших борцов боролись в финале, и таким образом у нас внутри страны возросла конкуренция, а ребята получили бесценный опыт, даже те, кто выступил ниже своих возможностей. Да, многие сборные выступили сильнейшими составами, но наши дублеры доказали, что они лучше наших основных европесйских соперников.

— Как правило, капитан команды Абдулрашид Садулаев старался чемпионаты Европы не пропускать — на его счету пять золотых медалей с чемпионата континента, он тоже не рассматривался на чемпионат Европы?
— Рашид хотел поехать, но получил небольшое повреждение, и тренерский штаб принял решение перестраховаться. Он себя хорошо чувствует, восстанавливается, и выступит на Мемориале Циолковского. В Варшаве выступил Алихан Жабраилов, только-только перешедший в вес до 97 кг, и одержал победу и обрел уверенность. Впереди более серьезные задачи у Садулаева, и в этом году чемпионат Европы можно и пропустить.

— Какой дальнейший план сборной России?
— Самое главное — завоевать лицензию в тяжелом весе, а затем в конце месяца мы планируем провести учебно-тренировочный сбор в Кисловодске. После этого планируем сбор в Сочи, а заключительный этап подготовки пройдет во Владивостоке — оттуда команда и отправится в Токио. Пользуясь случаем, хочу поздравить наши команды по женской и греко-римской борьбе с успешным выступлением на чемпионате Европы, и желаю всем нам добрать оставшиеся путевки в Токио, чтобы на Олимпиаду поехали все 18 спортсменов!

 

[АЛАНОВНА]