Курамагомед Курамагомедов: «Какой из меня гаишник, когда со всеми салам-калам...»
17.02.2009
Курамагомед КурамагомедовПосле чемпионата России — 2008 в Санкт-Петербурге Курамагомед Курамагомедов надолго пропал из виду. Он не участвовал в Умахановском турнире, не поехал на турнир памяти Ивана Ярыгина в Красноярск. Причиной оказалась травма, полученная Курамагомедом еще после Олимпиады-2004 в Афинах. Чем может заниматься борец, если не тренируется? Это и попытался выяснить корреспондент «НД» в интервью с Курамагомедом Курамагомедовым.
— Все ожидали вашего возвращения на ковер в Красноярске, на турнире памяти Ивана Ярыгина. Некоторые СМИ даже поспешили анонсировать это. А когда вы не приехали, тут же пошли другие слухи — о завершении вами спортивной карьеры...
— В принципе, я планировал участие в Ярыгинском турнире. Я всегда считал этот турнир важным, так как это старт сезона, где есть прекрасная возможность проверить себя в деле. Но мне не хватило времени для полноценной подготовки к нему. Болельщики наверняка знают, что я травмировал руку еще после Афинской олимпиады. Мне сделали операцию, но врачи, видимо, схалтурили, и она у меня болела еще года два-три. Я не мог ни подтянуться, ни отжаться, ни на канат залезть. Долго лечил руку, не решаясь на повторную операцию, чтобы это не помешало мне готовиться к Олимпиаде. Кто-то советовал лечь под нож хирурга, кто-то отговаривал. В конечном итоге я все-таки согласился на операцию, но, как оказалось, сделать это надо было еще раньше, месяца на два. Как раз этого времени мне и не хватило, чтобы успеть подготовиться к красноярскому турниру. Я прошел курс реабилитации в Кисловодске. Специалисты, в принципе, разрешили мне выходить на ковер, но при этом посоветовали все-таки избегать нагрузок на руку и воздержаться пока от участия в турнирах.
— Удалось посмотреть Олимпиаду в Пекине?
— Да, правда, посмотрел я ее дома, по телевизору. Честно говоря, было немного грустно. Кто хоть раз попал на Олимпиаду, хочет этого снова и снова. Когда ты живешь в олимпийской деревне, а рядом с тобой — лучшие спортсмены мира, то появляется такое ощущение, что ты чего-то добился в этой жизни. Это большой праздник. Но, не поехав в Пекин, я понял, что если ты где-то теряешь, то в другом месте обязательно находишь. Да, долгое время быть первым номером в сборной России и не попасть на Олимпиаду — обидно. Но жизнь компенсировала мне это — у меня родился сын. Это очень сильно вдохновило меня, это большой стимул для дальнейших побед. Сейчас я ни капли не жалею, что не попал на Олимпиаду. Я так думаю, чем занимать второе или третье место, лучше вообще не ехать туда. Сколько у меня было таких ситуаций, когда я возвращался с чемпионатов мира, став вторым, а меня в Дагестане даже и не думали поздравлять, наоборот — сочувствовали. Что касается моих впечатлений от Олимпиады, то я очень рад за выступление наших борцов, хотя можно было завоевать на две-три золотые медали больше и тем самым выполнить тот медальный план, на который рассчитывал Сулейман Керимов (десять золотых медалей. — «НД»). Рад, что борцам сейчас стали уделять много внимания, это будет стимулом для будущих побед.
— У вас был прогноз, как выступят борцы в весовой категории до 120 кг?
— Процентов на 80—90 я был уверен, что за золотую медаль будут бороться Таймазов, Мусульбес, Муталимов. Что касается нашего Бахтияра Ахмедова, то он еще молод, и было ясно, что Таймазов мощнее и сильнее его. Таймазов много звонил мне перед Олимпиадой, интересовался, кто будет представлять Россию в Пекине. Так получилось, что я очень неудобный для него соперник — в семи проведенных между нами встречах мне удалось выиграть у него четыре раза. И он не скрывал радости, когда узнал, что я не еду на Олимпиаду. Я был очень рад третьему месту Муталимова и других наших борцов, выступающих за другие государства. Также рад за Ширвани Мурадова, Батыров стал двукратным, Сайтиев — трехкратным. Такие рекорды поставили наши ребята, что весь мир нам может позавидовать. Наконец-то и у нас есть свой двукратный олимпийский чемпион, благодаря победе Мавлета Батырова. А то столько талантов, столько олимпийских чемпионов, а двукратных — ни одного.
— В принципе, все ожидали, что борьбу за путевку на Олимпиаду в весе до 120 кг поведете вы с Билялом Маховым. И вдруг за полгода до начала игр «выстрелил» Бахтияр Ахмедов…
— Это для вас он «выстрелил», а я-то тренируюсь вместе со всеми дагестанскими борцами и знаю, кто на что способен. Ведь команда не состоит из чемпионов. Есть и вторые, и третьи номера. Мы вместе тренируемся, растем вместе. Ведь Бахтияр не появился откуда-то из другого места, он занимается со мной в одном зале. И то, что он заявит о себе, я это знал. Да и пора ему уже, в его годы я выступал на чемпионатах мира. Если бы он и Билял настраивались бы на всех борцов, как на меня, то им бы не было равных в мире.
— Сейчас очень сильно возросла конкуренция в весовой категории до 120 кг: Ахмедов, Махов, другие сильные борцы. Болельщикам это, конечно, нравится, а вам?
— Это очень хорошо, что увеличилось число сильных борцов в моем весе. Но дело в том, что я выигрывал у этих ребят не один раз, становился чемпионом России неоднократно. Но ведь тогда никто и не замечал, что я выигрывал у этих борцов. Кто-то говорил, что у меня не было конкурентов, но ведь они были. А сейчас, когда эти ребята стали выигрывать на чемпионатах мира, то и отношение к ним стало иное. О-о-о, ты выиграл у чемпиона мира! Так почему же вы раньше не замечали моих побед над ними? Вот все говорят, что победить на чемпионате Европы гораздо легче, чем на чемпионате России. Ну а вы как думали? Тренируясь в одном зале со своими соперниками, я знаю все их слабые и сильные стороны. Я знаю, какие у них есть болячки, и постараюсь использовать это на ковре. Так же поступят и со мной. Поэтому на внутреннем чемпионате сложнее, чем на Европе. Еще многое зависит от того, насколько удобен тебе соперник. Взять того же Махова. Из-за занятий греко-римской борьбой он ведь практически не использует ноги, с ним надо бороться только на руках. А у меня, как я уже сказал, рука травмирована. И поэтому у нас получается какая-то несовместимая, что ли, борьба. Что касается болельщиков, то им, конечно же, нравится, когда увеличивается конкуренция, когда появляется интрига. Что касается меня, то я считаю, что конкуренция — это хорошо, но только если она честная. Если бы я был уверен, что есть борцы, которые действительно сильнее меня, то я бы уступил им дорогу и оставил бы спорт. Но когда начинают побежать где-то с помощью обмана, где-то при помощи хитрости, закулисных каких-то игр, меня это очень сильно злит. Сколько раз мне приходилось доказывать тому же Таймазову, что я сильнее его без всяких там штучек подковерных. Поверьте, если бы я использовал подлости всякие, то я бы уже был как минимум двукратным олимпийским чемпионом. Но насколько же должна быть черной душа, чтобы что-то делать за спиной у человека, с которым ты много лет занимаешься вместе. А что касается того, кто сильнее, то это покажет ковер. Ведь одним турниром все дело не заканчивается. Впереди очень много стартов, и болельщики у нас народ неглупый, и все сами поймут.
— Из-за сильной конкуренции внутри страны многие российские борцы предпочитают выступать за другие государства. Уверен, что когда вы потеряли шансы попасть на Олимпиаду, к вам стали поступать предложения из-за рубежа. Было такое?
— Было. Много подходят, много звонят, до сих пор причем. Предлагают огромные гонорары, зарплаты за то, чтобы я выступал за их страну. Я понимаю того же Таймазова, который согласился выступать за Узбекистан. Тяжело это — на протяжении долгих лет выступать за сборную России. Конкуренция здесь просто сумасшедшая. Надо выкладываться не то что на каждом турнире, а на каждом сборе. А выступая за другие государства… Ну проиграл Таймазов на Умахановском турнире, проиграл на Ярыгинском, и что? Как ни в чем не бывало ездит на все чемпионаты мира. А у нас не дай бог займешь второе место, тут же на тебе ставят крест и находят замену. Так что, с одной стороны, выступать за другую страну и выгодно, и легче, но так можно и форму потерять в отсутствие конкуренции. Процентов девяносто российских борцов, уезжающих за границу, бывают далеки от той формы, которую они имели на родине.
— Как назвали сына?
— Рамазаном. С его появлением на меня легла двойная ответственность, ведь теперь я — отец. До его появления у меня в голове была только борьба, отъезды, разъезды, сборы. А сейчас все иначе. Кому я посвящу свою первую победу? Думаю, нетрудно догадаться.
— Вы уже проводите тренировки на ковре?
— Да, я уже тренируюсь, но в схватках стараюсь пока не участвовать, хотя желание есть огромное. Тот же Ширвани Мурадов сразу после операции вышел на ковер в прошлом году, но я не буду спешить. Буду не спеша готовиться. Возможно, в ближайшее время приму участие в нескольких турнирах. Перед чемпионатом России надо войти в колею.
— Нет желания поехать на чемпионат Европы?
— Я оставляю это право более молодым ребятам (смеется). Я много раз выигрывал этот турнир, пускай теперь другие поборются, поймут, как это тяжело.
— Вам сейчас 30 лет…
— Это по паспорту? (смеется).
— Через четыре года, перед Олимпиадой в Лондоне, вы будете еще старше…
— Я понимаю, к чему вы клоните. Тому же Мусульбесу сейчас под сорок, Эльдар Куртанидзе, тот же Таймазов, наш Сайтиев — они тоже далеко не мальчики. Но все они продолжают бороться, и никто из них даже и не думает о завершении карьеры. Если у тебя нет желания, то можно уйти из спорта и в двадцать лет. Пока травмы меня не беспокоят, есть желание еще побороться.
— Но рано или поздно произойдет неизбежное, и вы оставите профессию спортсмена. Какие-то планы есть на будущее?
— У меня много друзей в бизнесе, которые приглашают меня заняться этим. Кроме того, у меня есть диплом юриста, и сейчас я учусь в аспирантуре. Чем я займусь? Не знаю. Пока не задумывался. Ну, скажем, к примеру, гаишником я точно не стану. Какой из меня гаишник, когда меня вся республика знает и со всеми салам-калам (смеется). Так и оштрафовать никого не смогу. Кем буду, не знаю, но хочу приносить пользу, и чтобы от меня исходило только хорошее.
